Болтовня Брюнетки

Здравствуй, приятель, меня зовут пустота.
Я и стартовый пистолет, и финишная черта.
Сотворенный из соли, космоса и огня -
Ты когда-то был мною. Самой лучшей частью меня.

Теперь ты отравлен миром – кружево вязи
любовных и дружеских связей,
Скудность северных вёсен и марево южных широт,
Многозначительный бред, мутноватый богемный сброд,
Твой налаженый быт. Твой откормленный кот.
Недопитый тобою брют, недобитый тобою Брут,
Твой невроз – от локации «ад» до иллюзии «черт не брат».
Ты, приятель, давно не тот.
А я остаюсь неизменной. Нежнейшей из всех пустот.

Мы могли бы такую кашу с тобой заварить -
Но ты боялся. Не понимал, о чем со мной говорить.
Ты искал от меня укрытие – в мирской суете сует,
Отрицал меня через Старый и Новый Завет,
Отвергал меня – то азартными играми, то болтовней ни о чем,
То модными нотроопами, выписанными сутулым врачом.

Так ты жил не тужил, но однажды добрался до той черты,
Когда люди вроде тебя начинают желать пустоты.
Замечать мой отблеск в чужих глазах и словах,
В кровожадных драконах о семи огнедышащих головах,
Иногда ты входил в инфантильный духовный раж -
Посещал белоглазых лам и бродил по горе Кайлаш,
Пробовал смерть на запах и вкус. Брал ее на карандаш.
И осенний город был в кратерах темных луж,
На твоем щите был Ра, на гербе – Ганеш, на вратах – сирруш,
Ты отрастил бакенбарды, носил лорнет и курил гашиш.
Это были славные времена, малыш.
Ты играл со мной в дочки-матери. Нянчил меня в дрожащих руках.
Много говорил о свободе. Я билась в твоих силках
И обращалась в прах.

А потом ты почуял - время пришло, я стою у твоей двери.
На мне колпак палача цвета, как водится, летней зари,
Я близка и доступна. И желаю тебя растворить.

И ты понял, что не готов. Никто из вас не бывает ко мне готов.
Улетел за моря, исполненные водорослей и китов,
Нотариальные справки – внукам, белые флаги – врагам.
Выторговывая минутки, молился тоталитарным богам.
Колокольный звон, сочувственный речитатив врача,
Засыпал с колотящимся сердцем, боялся молчать.

Теперь мы сыграем в прятки. Эта игра проста.
Я закрою глаза. Досчитаю до десяти или даже до ста.
За минутой минута, за годом год, за верстою верста,
Крутится-вертится шар голубой.
Раз-два-три, приятель. Я иду за тобой.
По горам и долам, по ленте Мебиуса, по тонкому льду.
Я иду за тобой.
И, конечно, тебя найду.

Вот на всех ресурсах похвасталась, а про жж и забыла. Пусть и тут будет информация, что моя новая книга "Остров смертушкин" уже в продаже! Я уже пишу новую, тоже horror, но в нетипичных для меня декорациях.

Еще один проект нашего издательства Рипол Медиа. Уже целый год я занимаю должность главного редактора этого издательства. Занималась "Источником молодости" я. Поэтому и рецепты с правилами собраны из моих любимых и мною проверенных) Книга получилась легкая и вдохновляющая. Скоро появится в магазинах.

Их кожа была обожжена солнцем почти до черноты, их волосы соленый ветер запутал в тугие колтуны, их обветренные губы были похожи на каменные наросты, а их одежда — на драные паруса шхун, выброшенных на берег после кораблекрушения. Они были знакомы почти полвека и столько же выходили в море вместе. Названные братья. Море роднит сильнее кровной связи. У них был один небольшой катерок на двоих. Каждый день, на рассвете, они встречались на пляже, молча кивали друг другу и до обеда выходили в море. Потом сортировали улов — что-то оставляли себе, ведь у обоих были жены и дети, что-то относили рыночным продавцам. Самое лучшее сдавали шеф-повару ресторана при пятизведном отеле. Дороже всего покупали тунца — видимо, потому что в последние годы он редко встречался в атолле.
Они почти никогда не разговаривали. Оба как будто бы жили каждый в своем мире, обоих устраивала именно такая, безмолвная, дружба. Все считали их странноватыми.
Годы, проведенные вместе, научили каждого из них понимать другого с полувзгляда. В словах они не нуждались. Чувствовали настроение друг друга, энергию, боль, радость, намерение. Работали они как один слаженный четырехрукий организм – наверное, поэтому и улов их всегда был богаче, чем у других местных рыбаков.
В тот день над морем были словно разлиты тревога и тоска. Беспричинное тягостное чувство. Как будто бы ты вдохнул дождевую тучу, похожую на комок серой влажной ваты, и вот теперь из-за нее больно в груди. Не было такой причины, которая заставила бы их отказаться от выхода в море. Кроме шторма — но шторма были в атолле редкостью. Как всегда, они отплыли на расстояние пары километров, бросили якорь, расставили сети, расчехлили удочки. Время от времени вопросительно друг на друга поглядывали. Что же это такое. Почему так тягостно и страшно, почему этот пасмурный жаркий день как будто бы до краев наполнен смертью. ( Collapse )

А еще хочу похвастаться обложкой моей новой книги. Я ничего не писала почти год. Это был тяжелый год - без расшифровок, просто поверьте на слово. Но теперь привычные крылья снова за моей спиной, так что вот. Книга появится в магазинах в начале апреля.

Здесь какое-то кладбище кораблей, а не блог. А жаль - жж полумертв, но с ним у меня связаны хорошие времена и веселые воспоминания. Моему блогу уже почти 15 лет! Сводка новостей моей весны: вступила в иные отношения со временем и пространством, начала писать в десять раз больше, чем раньше. Подсчитала тут ради любопытства - только за прошедший месяц я написала миллион знаков! Миллион! Конечно, в этом объеме был и редакторский рерайт, и всякое такое. Но все равно. При это как выжатый лимон себя отнюдь не чувствую. В фейсбуке есть подробно о проектах, которыми сейчас занимаюсь. А здесь пусть повисят разные мои мартовские фотки. Ну, вдруг вы вообще уже забыли, как я выгляжу. А выгляжу я примерно так же)

Можете считать это миниатюрным каминг аутом, но меня завораживает нежная беззащитность советских бардов. Сейчас вот что-то пробило послушать Веронику Долину - и совсем старые песни, где у нее еще хрустальный высокий голос и энергетика Ассоль, и более поздние, где она уже поет хрипловато, а ожидание чуда приправлено осознанием его абсолютной невозможности.
Есть в этом что-то пробирающе трогательное, хотя может быть, дело в моем общем настроении ( в декабре все кажется трогательным).

А вообще, с бардами забавно было.

Когда-то я увлекалась гребным слаломом и рафтингом, постоянно ездила на сборы и в тренировочные лагеря. В те далекие светлые годы слалом еще не был олимпийским видом спорта, все было и серьезно, но и с той вдохновляющей искоркой, которая появляется только там, где игра важнее, чем жажда результата.
И часто наши выездные события были объединены с фестивалями и событиями туристов-водников.

Надо сказать, что слаломисты и туристы-водники испытывали друг к другу примерно одинаковые чувства - непонимание с оттенком снобизма. Как будто бы дикий волк смотрит на прирученного хаски - естественно, волком представитель каждой группы считал именно себя. Туристам казалось, что мы какие-то монотонные и зацикленные - разбиваем лагерь на пороге, и на том же пороге всю дорогу, неделями, и колбасимся. Нет у нас ни ощущения неизведанности пути, ни ночевок на разных берегах. А мы, в свою очередь, не понимали, что это за радость такая - весь день грести в мокром гидраче, но при этом лишить себя восторга общения с бурными порогами, брызг белой пены в лицо, переворотов и падений (туристы-водники часто вообще проходили наши пороги по берегу, потому что их лодки не подразумевали бурную воду; помню мы с подружками сидели на берегу Мсты и наблюдали за теми отважными туристами, которые все-таки рискнули пойти в порог, и делали ставки, кто перевернется, а кто - нет, с полудетским жестоким снобизмом "морских волков" умилялись, как они барахтаются, а потом помогали вылавливать весла и рюкзаки).
Так вот, почему-то где туристы-водники, там всегда и барды. Я честно не знаю, почему, но это было так. И стихийные бардовские мероприятия были нашим проклятием - отказаться пойти было как-то неловко, а большинство песен сливались в один заунывный контекст. Выступали на таких концертах барды-любители. Многие зрители там в прямом смысле спали (ну еще сказывалась и усталость от физической нагрузки и холода).

И вот однажды мой друг, президент федерации рафтинга России Алексей Румянцев, с которым мы и до сих пор общаемся, сказал:
- А хочешь, я научу тебя делать так, что все барды будут смотреть только на тебя? Выберут тебя из всех зрителей и будут петь тебе?
Бонус был сомнительным, но в юности я была жадной до любой движухи и согласилась. И тогда он сказал секрет:
- Надо раскачиваться. Но только чтобы лицо было серьезным при этом. Садишься, делаешь как можно более каменное лицо и начинаешь раскачиваться в такт пению. И все - мгновенная репутация самого тонко понимающего зрителя. Я всегда так делаю.
Он не был голословным и в тот же вечер дал нам незабываемый мастер-класс. Дело было на Вуоксе. Небольшой компанией мы пошли на концерт, уселись плечом к плечу и начали раскачиваться. Самым трудным было сохранять серьезность лица. Выяснилось, что его тактика работает! Все барды пели нам, нашей группе!

Иногда я скучаю по тем временам.
А сегодня вот слушаю Веронику Долину.

Сегодня я нарочно сделала большой пеший крюк и завернула в мою любимую летнюю палатку prasad в саду Баумана. Атмосфера была какая-то гаррипоттеровская - вот-вот, и над головой тучи в черную метку соберутся.
Пришла к палатке - а она уже закрывается. Из-за метеорологических условий. Плита вымыта, продукты упакованы. Я заметалась. Внутренний гедонист, который много часов подряд провел за компом и не имел иных источников телесного наслаждения, кроме принесенной с собою кокосовой воды и выполненной прямо посреди офиса бокасаны (ладно, ПОЧТИ выполненной, я продержалась несколько секунд - давно не практиковала) требовал реванша. Я уже чувствовала нежность чечевичной котлеты, тающей на кончике языка, я уже мысленно обладала кусочком теплого яблочного пая, завернутым в промасленную бумагу. Мой астральный двойник, опережающий реальное время, уже нес все эти богатства в пещеру. Наверное, паника обламывающегося гедониста придала моему лицу опасное хищное выражение. Потому что сотрудница палатки подарила мне еду! Чечевичные котлетки! Пирог я купила, а котлетки по отдельности не продаются, поэтому мне отдали их просто так! Я пыталась выменять их на стеклянные бусы (на свежекупленную утреннюю маску ив роше), пыталась предложить денег. Но меня угостили! И это было так приятно, что проходя мимо макдональдса, я прикупила пяток гамбургеров и отдала их бездомным у метро. Передала эстафетную палочку.
А гроза началась, едва я в подъезд вошла. Сейчас валяюсь у распахнутого окна, и так дождем пахнет, что даже жалко засыпать.

Завораживающе прекрасным мне представляется отслеживание уплотнения идей, от самого зарождения до воплощения в мире материи. Это был суровый пафосный зачин, а теперь - хваст. Не так давно мне приснилось волшебное существо. Декорации сновидения были сформированы без участия моего "я", однако в процессе мне удалось осознаться. С удивлением я рассматривала гостя, и мы даже разговаривали. Утром я подробно описала увиденное талантливому художнику, существо обрело форму на бумаге. На днях оно (вернее, это она) станет объемной 3-д моделью, а потом будет отлита из латуни, меди, олова или серебра, ограниченным тиражом. Я лично заряжу каждый амулет (об этом напишу подробнее, когда хотя бы первый образец увижу),и ее даже можно будет купить. Это пока все, что могу об этом сказать. Но созданная вещь будет красоты дивной. Бью себя по рукам, чтобы не исполнить торопливый предпрыжковый "гоп" и не явить миру эскиз прямо сейчас. Но скоро вы ее увидите!